Прежде чем основать свой собственный бренд OAMC, Люк Мейер провел восемь лет в Supreme и стал влиятельной персоной в мире моды. Учитывая его резюме, никого не удивило, когда Люка Мейера вместе с его женой Люси, проработавшей в Louis Vuitton, Balenciaga и Dior, назначили креативным директорами Jil Sander. На этой должности дизайнер надеется воплотить свое видение роскоши. Сразу после объявления повышения, Мейер засел за книгу CR Fashion Book, размышляя о своем стремительном пути от уличного бренда до именитого дома моды.
Ниже приведен фрагмент интервью с Карин Ройтфельд, полную версию которого можно прочитать на сайте crfashionbook.com.
Проекты Мейерса для Jil Sander дебютируют в июне.
Вы довольно долго были креативным директором Supreme, что Вы из этого почерпнули?
Я всегда интересовался модой и Supreme на социологическом уровне и считаю, кто культура создает продукт. Я работал на бренд тогда, когда дизайн посвящался музыке, и это очевидно отражалось на одежде. Все концентрировалось не вокруг идеи создать красивый пиджак просто потому, что хотелось красивый пиджак, а вокруг идеи того, как отразить в одежде время. Вот так Supreme и появился в модном мире Нью-Йорка. У нас не было ничего общего с календарем мод, самым важным было создание чего-то значимого и интересного. С тех пор Supreme значительно расширился и изменился, но все так же придерживается своей стратегии. Я думаю, это прекрасно, что бренд не зависим.
Во многом Вы ответственны за культовый статус бренда уличной одежды.
Опять же, истоки этого лежат во всем происходящем в Нью-Йорке в то время. С середины девяностых и до ранних 2000-х Supreme был маленьким брендом. Все изменилось с появлением интернета, но до этого, чтобы познакомиться с брендом, его нужно было увидеть вживую. Отсюда и вне-календарный подход и особенная эстетика.
Почему Вы решили переехать в Европу и основать OAMC?
Когда ты работаешь над созданием продукта, ты все больше заинтересовываешься процессами производства. Когда мы начинали в Supreme, мы так часто пробовали использовать самые разные европейские и японские ткани, что стали задаваться вопросом: как и чем эти ткани разнятся? Чаще всего, в Европе на первом месте стоит продукт, и только потом понимание культурной мотивации за ним. Когда я переехал, у меня была идея создать что-то не европейского формата, но на европейском уровне качества и роскоши.
Трудно ли Вам работать в рамках модного календаря?
Немного, но я понимаю его ритм, который помогает взглянуть на проект по-другому. Речь идет о создании компании, которая сможет удовлетворить нужды этого календаря, а это значит, что следует спланировать все на ближайшие три года, а не потратить три месяца на создание коллекции и каждый раз стараться придумывать что-то новое. Вам придется непросто, если у вас нет цели или позиции. Для меня это не было проблемой. Мне кажется, я довольно хорош в планировании и управлении.
