Рик Оуэнс — это имя в мире моды не нуждается в дополнительном представлении. Его знают во всем мире, причем не только как дизайнера одежды. Недавно Рик решил заняться еще и созданием мебели. Итак, что же делает его именно тем, кем он является? И что думает он о месте мужественности в современной моде? В интервью для издания Vestoj и сайта Business of Fashion он подробно рассказал о том, каким он видит себя, вспоминает о тех временах, когда он был вынужден сгибаться под давлением социальных ожиданий, и о том, как школа искусств и мода позволили ему собраться с силами, восстать и в итоге обрести себя.

Кто такой Рик Оуэнс?

Я стандартный продукт Лос-Анжелеса. У меня было стандартное, консервативное, контролируемое детство до тех пор, пока я не вырвался из-под контроля настолько, насколько это было возможным. И что бы вы думали? В конце концов, я понял, что люблю контроль. Это история всего моего поколения: дети, которых слишком контролировали во всем, впоследствии становились наркоманами и алкоголиками. Это весьма распространенное явление. Я – весьма распространенное явление.

О детстве:

Я был очень чувствительным и женоподобным мальчиком. Это тоже старая история – нежный мальчик пытается вписаться в рамки маленького городка. Я рос и вместе с этим разрастался традиционный набор правил поведения и ожиданий того, каким я должен быть. Это ужасно меня злило и наполняло жаждой мести. Да, я честно пытался этим правилам соответствовать, но мне никогда это толком не удавалось. Я был вынужден подчиниться, но чувствовал себя при этом крайне некомфортно. Я должен был стать более мужественным. Я не мог показывать свою яркость и непохожесть, я должен был «стать мужиком». Это было унизительно и оскорбительно. Но, именно это, с другой стороны, и помогло мне вырастить в себе чувство неповиновения и стремление к бунту. И когда я уехал учиться в школу искусств в большой город, уж я там дал себе волю и стал настолько вычурным, насколько смог!

О взаимоотношениях с родителями:

Я носил ботинки на платформе и пелерины и очень ярко красился. Но когда я приезжал в родной Портервил навестить родителей, то снимал макияж, смывал лак на ногтях и одевал обычную одежду. Я не хотел рвать с ними отношения, поэтому приходилось идти на компромисс. И спустя многие годы, когда я открыл им о себе всю правду, они были вынуждены также идти на компромиссы. Это было мило. Кстати, именно деньги помогли им поменять свое мнение обо мне. Мои родители думали приблизительно так: «если и пока он успешен, пусть будет так». Это было как горько-сладкая пилюля, ведь истина была совсем в другом. Но ведь жизнь несовершенна!

О влиянии:

Мне всегда хотелось быть частью этого мира, быть вовлеченным в разные аспекты его жизни. Мир, который я предлагаю людям, это не приказ или требование. Это не ультиматум, а предложение. Он предназначен для того, чтобы делать людей нежнее. И поскольку этот мир появился из моей реакции на правила, которые мне навязывали в детстве, я не хочу, чтобы он был «единственно возможным выбором», он должен быть альтернативой. Это, и только это имеет для меня значение.

Об искусстве:

Я люблю творить. Мои творения всегда чрезмерно преувеличены и балансируют на грани смешного. Они бросают вызов стандартным вкусам и консервативным понятиям красоты и делают это с отличным чувством юмора. Знаете, на мой взгляд, юмор – это элегантнейшая вещь во всей Вселенной.

О кроссовках:

Я ношу сникеры собственного дизайна. Я прославился благодаря сникерам. И это особенно забавно, ведь когда я сделал их впервые – это была пародия, потому что я считал такую обувь самой скучной вещью в мире. Для меня они были банальнейшей банальностью. Но я начал ходить в спортзал и мне нужна была какая-нибудь специальная обувь. И тогда я сделал свою гипертрофированную модель, и они стали моим фирменным знаком. Те, что сейчас на мне, это как тянущийся кожаный носок – гибрид сникеров и кожи для вечерних перчаток.

Об успешной мужской моде:

Успешная мужская мода всегда консервативна, с небольшим намеком на протест. Представьте нечто классическое, но с рваной подкладкой или скрытыми ремешками в стиле садо-мазо. Я делаю всю одежду, как для себя. Одним из моих вдохновителей для создания мужской одежды является Нил Янг. Он поэт, он мужественный, но в то же время и чувствительный. Он производит впечатление человека чести. Я не думаю, что честь возглавляет список главных женских достоинств, но это самая привлекательная вещь в людях. Мы ждем, что мужчина простроит здание, а женщина сделает его домом. В некотором роде мы все еще хотим, чтобы мужчины были добытчиками, а женщины – хранительницами очага.