Один из хедлайнеров новой русской музыки Роман Литвинов (он же Муджус) после затяжного молчания возвращается — для начала с альбомом инструментальных, почти академических работ «Metamorphosis». «Волна» представила премьеру двух композиций и клипа с диска, а сам Литвинов объясняет, что к чему.
«Этот диск— саундтрек для выставки. Параллельно с музыкальной работой у меня часто накапливается визуальный материал, но он никогда не находил какого-то полноценно оформленного экспозиционного выхода — а тут дело дошло наконец и до этого. И мне сложно сказать, что тут первично, а что вторично — музыка или графика.
Сами музыкальные тенденции, репетитивные или симфонические, можно было проследить и в ранних работах — но они всегда были с чем-то смешаны, и потому, возможно, не так очевидны для слушателя. Первоначальным импульсом для проекта был саундтрек для детского фильма, над которым я работал. Сначала он захватил меня сам по себе, а потом отделился от своего источника. К нему добавились мои детские воспоминания, текущие инструментальные работы, пьесы и наброски — и все вместе превратилось в точку сборки для моей графики.
Возможно, в «Metamorphosis» есть какие-то моменты, которые покажутся инфантильными. Мне важно, что они и сентиментальные, и жесткие одновременно, это детскость особого рода — не взрослое представление о ней, но, наоборот, еще не структурированные, перемешанные, часто самые противоречивые чувства, сосуществующие друг с другом.
Аналогичный механизм работает и в картинах. Застывшие превращения могут показаться даже торжественными, но при этом изображение состоит из осколков, камней, костей, фракталов, плоти и перьев. При отсутствии определенной дистанции такое может даже отталкивать, но эта дистанция — и есть то, что я вкладываю в понятие инфантильности в данном случае.
Музыку такого рода я всегда слушал — в диапазоне от Арво Пярта и Бадаламенти до Гласса или даже хоралов Шнитке. Все это — часть моего слушательского опыта. Но это все-таки не сочинения для партитур — все сделано в цифре; поэтому я старался добиться органичного звучания.
Такое конструирование, на самом деле, довольно сильно резонирует с моим электронным опытом. В электронике ты исходишь из реальности, не пытаешься выдумать что-то невероятное, материал сам диктует принципы реализации. К «Metamorphosis» я подходил так же.
В альбоме композиции во многом выстроены, как электронные — не только в смысле репетитивности, но и в отношении общей структуры, запрограммированности. У некоторых треков даже есть рейв-версии — и это слышно, там возникает такая бочка, как будто в соседней комнате играет техно, а ты что-то переживаешь на его фоне.
В названии выставки и диска нет никакого пафоса, это важно. Метаморфоза, превращение — это не какое-то путешествие из пункта А в пункт Б. Ни того, ни другого нет. Это именно среднее, промежуточное состояние, которое бывает в работе. Процесс».
