Марчело Бурлон — человек, в равной мере принадлежащий индустрии моды и музыки. Он устраивает вечеринки, на которых извиваются Анна Делло Руссо и Лея Ти, консультирует креативного директора Givenchy Рикардо Тиши, пишет саундтреки к показам доброй половины итальянских марок и выпускает собственную линию маек.
Марсело рассказал Look At Me о том, какую куртку носит Микки Бланко, как дизайнеры вдохновляются образом скинхедов и почему саундтрек показа Missoni напоминал молчание.
Честно говоря, не помню, что я открыл для себя в начале — моду или музыку. Я был юным аргентинцем, который диджеил на вечеринках по случаю дней рождения друзей, и там же на заднем дворе устраивал какие-то странные модные шоу. У меня даже не было телевизора, где я мог бы увидеть что-то подобное, откуда я вообще об этом узнал?
Помню, как смотрел телешоу FAME еще школьником, это был 1983 год или что-то вроде — и черт возьми, я танцевал, танцевал как сумасшедший. Мой брат повесил какие-то мерцающие огоньки в комнате, а я танцевал. Что о моде, так меня с детства тянуло к одежде, она увлекала меня не меньше игрушек. Поэтому сейчас, в свои тридцать шесть, когда я доигрался до создания собственной линии маек, я чувствую дикое удовлетворение. И это так круто — видеть людей в своей одежде, да, действительно круто.
Я работаю в клубах с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. А лет десять назад мы с другом решили сделать собственную вечеринку, потому что невероятно устали от музыки, долбящей из каждого клуба. Мы ставили пластинки и играли в диджеев, собственно, вечеринка так и называлась — I pretend to be a DJ. Фэшн-дизайнеры, журналисты и другие люди, по сути, мало связанные с музыкой, приходили играть на нашей вечеринке, устраивали iPod-баттлы. Там играло много музыки из 1980-х и 1990-х, вообще, 1990-е были в нашей крови. Мы все играли в диджеев, а теперь я диджей, который играет в клубах по всему миру — от Тель-Авива до Нью-Йорка, от Парижа до, вот, Москвы.
Сейчас я люблю Николаса Джаара, Ким Энн-Фоксман, мне нравится музыка, у которой есть душа, музыка, которая излучает любовь. Каждый день я просматриваю множество сайтов вроде Beatport, чтобы искать новую музыку. Сейчас из новичков мне нравится Мигель Кэмпбелл.
Вы заметили это новое поколение хип-хоперов? Кендрик Ламар, Эйсэп Роки и другие отличные ребята. Кстати, среди них выделяется целая волна гей-рэперов. Ну разве это не прекрасно? К слову о связи моды и музыки, эти ребята действительно помешаны на моде. Эйсэп Роки приходит на шоу Dior, Микки Бланко фотографируется в своей новой толстовке KTZ, Канье поет о кроссовках МММ. Многие из них становятся неформальными лицами дома, и это здорово.
При этом то, как ты выглядишь, на самом деле не особенно важно для музыканта. Я часто влюбляюсь в песню какого-нибудь странного замкнутого парня, который даже на публике-то не любит появляться, что уж говорить о его внешнем виде. Я могу сказать честно — мне приятно видеть музыкантов, одетых в Givenchy или Marcelo Burlon. Но я никогда не видел людей, которые были одинаково хороши и в том, что они делают, и в том, как они выглядят.
Музыка, мода, искусство — три вещи, которые всегда были связаны между собой. Музыка — это искусство, искусство — это мода, а связь музыки и моды — это то, о чем мы хотели поговорить сегодня, верно? Это замкнутый круг. Когда дизайнеры готовят шоу, они постоянно думают о музыке. И это не только о тех, кто вдохновляется музыкой, это вообще обо всех, ведь музыка для дизайнера — это как минимум саундтрек для показа.
Саундтрек фэшн-шоу — это действительно важно. Он помогает дизайнеру создать нужную атмосферу, заставляет воспринимать коллекцию по-новому. Для меня это процесс творчества, момент, когда ты можешь соединить музыку электронщика Николаса Джаара с классиком Рене Обри и открыть новое для себя самого. Но это и нелегкая работа. Ты должен прочесть мысли дизайнера, понять, что он действительно хочет услышать на шоу и что подойдет к коллекции, между вами должна установиться своего рода связь.
Обычно мы встречаемся с дизайнером заранее, говорим о настроении коллекции, о ее бэкграунде, он показывает мне мудборд, одежду. Как правило, я сразу прихожу с идеей и уже после встречи развиваю ее, усложняю музыку, но, бывает, он просит меня начать с нуля, это может быть трудно.
Последний показ, для которого я делал саундтрек, был показ Missoni, я играл блюз, довольно печальный блюз, ведь это был деликатный момент для семьи Миссони. Это была музыка, которая в то же время была молчанием. Странно, правда?
